Я очень редко сталкивался с такой сферой жизни, как суд и стоит, наверное, поблагодарить за это судьбу. Как-то у нас в училище судили одного парня, осталась в памяти его фамилия – Варавко. На удивление глупо все получилось, в общежитии он первый раз в жизни выпил с друзьями. Наверное, было бы лучше, если бы он дома помаленьку выпивал, а тут получилось, что у него не было никакого иммунитета. В состоянии пожалуй, повыше чем средней тяжести опьянения он покинул свою компанию и отправился в город. Что он там делал, за ним никто не следил, он пошел в музей, и там ему удалось стащить старинный, как потом говорили, он даже мог принадлежать воину Ермака, кинжал.
Многим известны чудачества пьяных людей, этот Варавко начал пугать сворованным кинжалом прохожих. Наверно, ему понравилось, как встречные люди пугались и отскакивали, напоследок он набрел на одну пару, здоровый мужик и его жена на последнем месяце беременности. Сначала он замахнулся на жену, та закричала, потеряла сознание и упала очень неловко. Мужик же скрутил распоясавшегося хулигана. Ребёнок не выжил.
Через месяц состоялся суд, он прошел в находившемся тогда рядом с училищем кинотеатре «Геолог». Видно было, что этому Варавко здорово досталось в месте его заключения, он отшатывался, когда ему задавали вопрос. До этого случая он всегда вел себя робко и даже стеснительно. Женщина-адвокат заливалась соловьем и сначала его осудили на четыре года. Была статья в местной газете. Ее прочитали работники аккумуляторного завода, который тогда располагался на улице Луначарского, а может, на соседней Ямской. Они очень возмущались, протестовали, состоялся пересуд, уже в другом месте и Варавко получил восемь лет общего режима.
Раз мы с приятелем гуляли по центральной улице, билетов в кино на ближайший сеанс не было, взяли на следующий, и два часа надо было где-то провести. Стоял конец января, мороз, мы заметили, что некоторые люди заходят в деревянное двухэтажное здание, тогда там внизу были ателье и парикмахерская, а наверху зал для заседаний суда. Мы зашли просто погреться, не знали, что там суд и прошли вместе с остальными, поднимавшимися туда же. Заседание, наверное, было открытым, никто нас не останавливал. Мы присели в последнем ряду, зал был не так уж мал, мест, пожалуй, сто с небольшим, за ним длинный стол на возвышении, где сидели судьи, за ними стена с плакатами и портретами. Зал был почти пуст, ближе к столу сидело всего два десятка посетителей.
Закончилось очередное дело, из зала к выходу прошло три человека, за столом поднялся судья и провозгласил:
— Слушается дело о расторжении брака между такими-то.
Возможно, он сказал как-то не так. У края стола встали двое, высокий худой мужчина лет, пожалуй, под пятьдесят и доходившая ему до плеча кругленькая полная, если не сказать, толстая женщина, лет на десять моложе. Судья и заседатели начали задавать какие-то вопросы, мужчина отвечал односложно и как бы нехотя, зато женщина была сама активность, она все время перебивала судей и мужа, крутилась вокруг него и даже толкала. Она хорошо говорила по-русски, но судя по выговору, это была казашка или чувашка. Нам плохо было слышно, но самое интересное было сказано в полный голос.
— Вы ведь не хотите развода, — спросил судья мужчину.
— Да нет, зачем же, — с запинками говорил мужик, — она мне нравится (пауза), я ей помогаю (пауза), я ее жалею…
— Дурак, — завизжала женщина, — мина ни жалет, мина ипат, ипат нада.
