Моя бабушка Аксинья, впрочем, как и многие ее ровесницы того времени, была большая мастерица по части приготовления разных напитков. Все теплое время года наша семья и иногда появлявшиеся гости пили квас ее изготовления. О, какой это был чудесный квас, с очень тонким привкусом брусники, смородины, вишни, других ягод и фруктов и чего-то непонятного, но также приятного и сладостного. У этого кваса был один недостаток, его нельзя было долго хранить, уже на другой день он был, хотя и вполне хорош, но что-то заметно утрачивал. Возможно, в холодильнике он сохранился бы и подольше, но тогда холодильников ни у кого не было.
Квас – это исконный русский напиток, культура его производства давно известна и опробована и часто он, разлитый в пластиковые баллоны, бывает вполне хорош и может храниться в холодильнике без особого ущерба хоть две недели.
Иногда ей приходила в голову фантазия побаловать семью специально приготовленным чаем на травах, которые она знала очень хорошо и научилась этому, по ее словам, от своей бабушки, которая жила в пушкинские времена. Да и сама моя бабушка, родившаяся в 1881-м году, два года жила под одним солнцем с лицейским однокашником Пушкина Александром Горчаковым.
Современные напитки, минеральную воду, лимонады, соки, другие, надо выбирать осторожно, сплошная подделка. Впрочем, основную свою роль они выполняют, жажду утоляют, а чтобы чувствовать аромат, тонкий вкус, это наши и зарубежные производители для основного народа давно считают блажью. Растворимый кофе и чай, которые продают в наших торговых точках, также качества очень и очень низкого. Лишь те, которые покупали их лет тридцать назад и больше, еще помнят вкус настоящего продукта. Причем кофе, который показывают в рекламе в мешках страны-изготовителя, надо думать, качественный. Вот он попал в расфасовочный цех и тут начинается таинство. Его смешивают с различными ингредиентами в сочетании не меньше как один к четырем, поэтому его стоило бы продавать, как минимум, в два-три раза дешевле, но продают, как за полноценный натуральный продукт, в этом он схож с колбасой или пивом, о котором ниже поподробнее. Впрочем, откровенно скверный вкус у него бывает редко и жажду он утоляет вполне удовлетворительно.
А вот молоко, расфасованное в пакеты, на мой взгляд, заметно уступает по вкусу и качеству, тому, что мы пили в середине прошлого века, когда коров не держали только в крупных городах. Сейчас же, когда обстановка изменилась, иначе, очевидно, нельзя, и молоко в пакетах вполне годится для употребления. Желающие сравнить при случае могут попасть в глубинку и попробовать, ещё можно, хотя и не так свободно, как раньше, найти владельцев буренки.
Что касается пива, то его, можно сказать, просто нет. То, что продается, чаще всего, в полуторалитровых пластиковых баллонах, настоящим пивом не является. Молодежь уже не знает, а люди среднего поколения еще захватили пиво, продающееся в дубовых бочках. Бочки эти были в среднем столитровой емкости, иногда поменьше, чаще побольше, вот это было действительно пиво, натуральное, хмельное и ароматное.Часто бывали скандалы из-за того, что недобросовестные продавцы в целях наживы разводили его водой, ведро или два на бочку, любители пива со стажем тонко чувствовали даже небольшую примесь, но сейчас я с большим удовольствием выпил бы такое разведенное пиво, чем современное.
Дело в том, что свой градус 4-5% для светлых сортов или 8-9% и больше для крепкого пива оно должно набрать само, в процессе брожения и только тогда разливаться по бочкам и бутылкам. Работники пивзаводов могли довести градус крепости до 15-20%, что сравнимо с крепостью красного вина. Такое пиво дает много пены, что само по себе является признаком качества. Где-то я читал, что чешские пивовары доводят свою продукцию до 30%, возможно, они и могут это сделать.
А пиво, которое производится сейчас, ему дают набрать от одного до полутора градусов, и смешивают со спиртом. Это очень просто, быстро, дешево и примитивно. Получается продукт с неприятным послевкусием, пены не дает нисколько, между тем цены на него, как за настоящий качественный продукт. Молодежь, которая не нюхала настоящего пива, за неимением другого, потребляет то, что есть, и возможно, что-то в нем находит.
О пиве, которое продается в бутылках, можно сказать то же самое, из одной ведь емкости наливается. Баночное пиво, по определению хуже из-за наличия в нем консервантов, но там, где его богатый выбор, в том числе и зарубежных, можно отыскать сорт, который может понравиться.
Надо сказать, что продается еще так называемое разливное пиво. Цена у него вполне приемлемая и качество получше, но до настоящего бочкового оно явно не достает.
Говорят, очень хороши грузинские вина. Мои друзья и знакомые, бывавшие или отдыхавшие там в советское время, отзывались о них с натуральным восторгом. К сожалению, эти вина очень нежные и не переносят длительной перевозки. От сотрясения и взбалтывания оно просто теряет свои вкусовые качества и то, что находилось на прилавках, не давало никакого сходства с начальным составом. Тем не менее оно было и продавалось.
Работал я после армии на своей станции осмотрщиком вагонов, дело было в начале 1968-го года. Со стороны запада прибыл товарный железнодорожный состав, который надо было проверить и осмотреть. Я обошел свою часть состава и возвращался по другой стороне.
В составе поезда находился вагон, который арендовали кавказцы, скорее всего грузины, и этот большой крытый вагон был нагружен бочками с вином, которые направлялись, как я позднее узнал, в Красноярск. Когда я проходил мимо этого вагона, из него выпрыгнул один из сопровождающих, молодой мужчина, но уже грузный и пузатый. Из рук у него выпал большой грязный мешок. На соседнем пути стоял состав из полувагонов, груженых углем и мужчина хотел набрать с него мешок угля, чтобы топить печку-буржуйку, стоявшую в отгороженном углу ихнего вагона. Ему трудно было залезть на вагон, к тому же не хотелось пачкаться, поэтому он попросил меня: — Слюшай, пжалста, накидай мешок угля, — он указал на вагон поднятой рукой, — стакан вина пить будэш. Поблизости никого не было, на выходном светофоре горел красный огонь, и я подумал: — А почему бы и нет?
Я залез на полувагон с углем, причем уголь был очень хороший, крупные блестящие куски, настоящий антрацит, накидал как раз на полный мешок, потом спустился и помог его погрузить в вагон. Внутренность вагона была заставлена деревянными бочками с вином, бочки на вид такие же, как и из-под пива, примерно десятиведерные и стояли в три яруса. Возле самых дверей стояла такая же открытая бочка, расхожая, из нее наливали,рассчитываясь по ходу проезда за самые разнообразные услуги.
Молодой грузин почерпнул кружку из бочки и протянул было ее мне, но услышал замечание своего напарника. То был старый седоусый мужчина, но стройный и даже тонкий в талии. Он посмотрел уголь в мешке, убедился в его отменном качестве и что-то сказал по-своему. Молодой вылил из кружки вино в бочку, а затем подошел, там у них был отгорожен закуток, что-то вроде комнаты, двухярусные нары, тумбочка, печка-буржуйка и столик. На столике стоял бочонок, примерно трехведерный, настоящее произведение искусства. Три широких блестящих обруча, один из них, посредине, немного поуже других, на них тонкая чеканка, изящный краник внизу и сам бочонок, пузатый и веселого золотистого цвета.
Молодой открыл краник, подставил кружку и наполнил ее, затем подошел к дверям, нагнулся и подал мне кружку: — Давай пей,пока никого нет.
Скажу, что никогда больше, ни до, ни после этого мне не приходилось пить подобного вина. Мне просто не с чем сравнивать. Вкусное, ароматное, с невыразимо приятным ощущением после произведенных глотков. И вскоре пришло такое чудесное настроение, бодрость духа, ну просто небо в алмазах. Я боялся, что напарники обратят внимание, что я под неким кайфом, но никто ничего не заметил. Я разговаривал с сослуживцами, отвечал на вопросы, прошла только половина смены. Такое настроение сопровождало меня до самого отхода ко сну. Можно только позавидовать грузинам и их соседям, а также французам, испанцам и кому там еще, что они свободно могут пить такое вино.
Ещё в 80-е годы в магазинах был большой выбор красного вина. Качества везде оно было, скажем так, весьма среднего, зато оно было дешево и разнообразно, был портвейн, много сортов, вермут, ликеры, наливки, настойки, аперитивы, просто глаза разбегались. Работало множество местных заводов, некоторые из них старались держать марку. Много такого вина поставляли союзные республики, а также Болгария и Венгрия. Это вино, как правило, содержало крепость от 17 до 22 процентов и были сорта очень даже неплохие. Сейчас же, по крайней мере в Сибири, не могу сказать, как в других местах, но, надо думать, точно так же – из всего такого богатства продается только один сорт – портвейн 777. Раньше такой портвейн был весьма хорош и имел не меньше 18 градусов, сейчас же в нем, на западный манер, указано на этикетке -10-12 %. Вкус же просто отвратительный.
Самое дешевое вино во времена Хрущева стоило 92 копейки. Это плодово-ягодное вино, называли его и плодово-выгодным, и хрущевкой. Как его производили, лучше не объяснять, оно всегда было в изобилии, примерно столько же стоило и яблочное вино, очень скверное и вонючее. Одно время дешевле этого было алжирское вино, очень темное, почти черного цвета, немного приличнее на вкус и крепостью около 15%, стоило оно 87 копеек. Хрущев тогда некоторое время заигрывал с Алжиром, даже присвоил звание Героя Советского Союза тогдашнему президенту Ахмеду бен Белла, который впоследствии у себя расстреливал коммунистов. Давно это было. Красное вино, кстати, дорожало заметно реже.
Было вино и по 1 рублю 2 копейки и по 1 рублю 7 копеек, и по 1 рублю 17 копеек, и по 1 рублю 32 копейки, редко зашкаливало за полуторарублевый рубеж, но попозже разное такое вино стали разливать в бутылки емкостью в 0,7 и 0,8 литра, последние были из толстого стекла и их часто называли «огнетушителями». А во время, скорее всего, позднего Брежнева, стали продавать красное вино в трехлитровых банках. Я брал одну такую банку, в ней был портвейн, но не три семерки, а какой-то другой номер. Цену я запомнил, 5 рублей 40 копеек, получается вроде как по 90 копеек за поллитра, но туда же вошла стоимость тары с разливом и упаковкой.
Более подробно о вине стоимостью 1 рубль 2 копейки. Это был мутный красный вермут, но почти черного цвета, отвратительнее его на на вкус, пожалуй, было не найти. Его покупали совсем уж неприхотливые люди, или же с похмелья, когда было все равно чем поправиться.
Про него говорили, что, мол, мы его пьем, а в Америке с таким напитком три дела делают – негров травят, заборы красят и сады от вредителей опрыскивают.
Долгое время мне было любопытно, что это за штука такая – виски, и с чем его едят. Случай однажды представился. Когда я был в Тюмени у приятеля, к нему в это же время зашел его сосед по лестничной площадке. Был он летчиком, имел звание подполковника и вернулся из очередной заграничной командировки. Короче, он распечатал бутылку на вид побольше литровой, и разлил по стаканам. На этикетке был изображен добродушно улыбающийся джентльмен с закрученными вверх усами. Так вот, на вкус это это самый настоящий самогон, причем у наших мастеров можно найти гораздо более приятный продукт и дешевле раз в двадцать. Я был просто потрясен, когда увидел ценник в фирменном магазине, не помню, как на тот момент, сейчас же, бутылка емкостью 0,7 литра, подороже 1700 рублей. Текила, по слухам, такая же дрянь. Выпендреж и престиж и ничего больше.
Так же, в похожей компании, довелось попробовать и коньяк «Наполеон». У настоящего французского коньяка вкус, надо думать, оригинальный и замечательный, а мы на тот момент пили польскую подделку, в глотке даже саднило. Я внимательно рассматривал этикетку, она была фирменной, соглашался с хозяином, что продукт тоже фирменный, зачем огорчать хорошего человека. Во Франции коньячный спирт несколько лет выдерживают в дубовых бочках, наши же неудобные братья поляки под давлением прогоняют несколько раз какой уж у них там спирт сквозь дубовые опилки.
Так же на российский рынок попадала алкогольная продукция из многих других стран. Хороша была польская водка «Выборова», которую легко можно было купить в 1973 – 1974-м годах, по крайней мере, в нашей местности. До этого приходилось пробовать водку, тоже очень хорошую, китайскую, называлась она «Великая китайская стена» и на этикетке был изображен кусок этой стены. Финская водка, которая одно время встречалась после провала горбачевского указа, была заметно хуже, но вполне терпимой. А раз пропустили в страну партию или вьетнамской или корейской водки, скорее всего второе, вот это была гадость и называлась она «Самбэк». -Самбэк – глаза в разбег, — приговаривали мужики после натужных глотков. Даже бутылки были неаккуратные, неровная бугристая поверхность.
Когда горбачевская затея со внедрением насильственной трезвости потерпела крах, пострадавшая ликеро-водочная промышленность не могла сразу удовлетворить все запросы и в страну ввозили импортную продукцию, немецкую водку, очень жесткую и противную, голландский спирт «Ройал», причем там даже не подозревали, что такое можно пить. Но постепенно ситуация выправлялась и через два-три года о пережитом стали забывать, как о чем-то кошмарном. А в настоящее время за не такую уж дорогую цену можно приобрести вполне приличный продукт.
Ни разу не довелось даже увидеть шведскую водку «Абсолют», думаю, что чересчур уж восторженные отзывы о ней просто реклама.
Маленькая Болгария около двух лет поставляла вино в Россию, собственно, поставляет его она все время, но в эти два года она особенно напряглась, где-то в конце 70-х, болгарское вино наводнило всю Россию, а возможно, и другие республики. Наверное, небывалый урожай винограда случился у них в то время. Гладкие, ровные бутылки емкостью 0,7 литра, а в них хорошее вино «Варна», «Бисер», «Славянка», «Тырново», другие. Но мне больше других нравилось венгерское вино «Токайское», встречалось оно довольно редко.
Есть такой автор – Юрий Бригадир и у него есть замечательная повесть, называется она — «Мезенцефалон». Такое вот непонятное название, но пишет он в основном о своем алкогольном прошлом, не щадя себя и относясь к предмету своего увлечения с полным знанием дела. Все он пробовал, от коньяка высших марок до растворенной в воде зубной пасты.
Почти все в его описаниях мне знакомо, хотя я никогда не пробовал ничего экзотического – одеколона, лосьона, денатурата, политуры, клея и т. п. Но среди друзей и знакомых были и такие, которые все это употребляли. Я даже могу вспомнить, чего нет в этой очень полной и содержательной на этот счет книге. При Горбачеве некоторые мои знакомые делали то, о чем там не описано. Они ели сапожный крем, мазали его на кусок хлеба, вместо масла, накрывали его другим таким же куском и съедали. Ясное дело, какой-то эффект ощущался, иначе такого бы не было. Какой же, надо думать,черный стул у них был после этого. Еще Юрий упустил один момент, как надо правильно очистить клей БФ. Действительно, в дрель зажимали кусок проволоки, опускали ее конец в посуду и дрель включали. Но на проволоку перед этим наматывали вату или кусочек ткани и только тогда включали, на голую проволоку мало чего налипало.
Юрий Бригадир хорошо помнит все цены на водку. Я постарше его и тоже хочу кое-что вспомнить, пусть даже кое-где и повторюсь. После войны водка продавалась в бочках, оттуда продавцы черпали и наливали ее стандартными черпаками в литр, поллитра, были и по-меньше, помещения, где это происходило, обычно назывались павильонами. Об этом я мало знаю, в бутылках, скорее всего, тоже продавалась, а вот после денежной реформы 1947го года самая ходовая водка, других я и не видел, стоила теми деньгами 21 рубля 20 копеек. Пустая бутылка стоила 1 рубль 20 копеек. По воспоминаниям старших, водка из бочек была заметно дешевле. Оно и понятно, стоимость тары, амортизация оборудования, промышленных линий по разливу, другое подобное… Даже запечатана такая бутылка была не так просто. Горлышко было закупорено настоящей пробкой, из пробкового дерева, и сверху еще залито сургучом, на котором выдавливался штамп завода-изготовителя. Требовалось сначала оббить сургуч, а потом прибегнуть к помощи штопора, очень ходового инструмента в то время.
Был в ходу тогда глупенький анекдот:
Милиционер подходит к лежащему в кустах мужчине и спрашивает, в чем дело. — Машина меня сбила, начальник. — А номер не помнишь? – Как же, конечно, помню, 21-20.
По малости лет, такую водку я не пробовал. Но конечно, эта же самая водка стала стоить ближе к концу 50-х 25 рублей 20копеек и 28 рублей 70 копеек. После денежной реформы 1961-го года водка стала стоить 2 рубля 52 копейки и 2 рубля 87 копеек. Водка по 2 рубля 52 копейки исчезла года через 2-3, а водка по 2 рубля 87 копеек была, пожалуй, до конца 70-х. Вообще-то, целое десятилетие, примерно, с середины 60-х и далее, в свободной продаже было три самых популярных образца, это водка по 2 рубля 87 копеек, название у ней было весьма примечательное – «Московская особая», потом «Столичная » по 3 рубля 7 копеек, на ней было изображено высотное здание какой-то гостиницы, и «Российская» по 3 рубля 12 копеек и цена у них все это время не менялась. Встречались, хотя и реже, другие названия — «Адмиралтейская», «Юбилейная», «Старка», « Горный дубняк», «Зубровка», «Посольская», «Петровская», «Русская», «Охотничья». У некоторых крепость достигала 45%. Иногда они были подороже, но ненамного, копеек на 30-50. Качество всех этих водок до перестройки всегда было стандартно высокое.
Чаще всего на полках стояла водка «Московская особая». Так же в постоянной продаже были плавленые сырки, по 11 и по 14 копеек. На три рубля можно было купить бутылку с закуской. Сдачи две копейки обычно никто не требовал, также и продавец не ворчал из-за недостачи одной копейки.
Выпить или опохмелиться в то время можно было и с одним рублем, я и сам, когда после армии несколько лет жил в городе, прибегал к такому способу. Подойдешь, бывало, к гастроному, а там на крыльце стоит мужчина и высовывает из под полы плаща, пиджака или пальто один или два пальца. Для посвященных понятно, что идет процесс, который называется «сообразить на троих». Если никого нет, сам стаешь на крыльце и высовываешь палец. Никогда долго ждать не приходилось. Собрались трое, совершенно незнакомые, у каждого по рублю, складываются и приобретают искомое, во многих магазинах были столики, за которыми можно было стоять. Смотришь – за соседним столиком образовалась такая же компания. Выпивка, разговоры, некоторые становились хорошими знакомыми. Проще было, если в кармане наскребывалось полтора рубля, на них можно было купить четвертинку водки, или чекушку, стоила она 1 рубль 49 копеек. Стоит отметить, как уважительно тогда относились к копейке. Округления встречались редко, например, в это же время можно было встретить в магазинах водку, которая называлась «Отборная» и стоила ровно три рубля.
После этого цена на водку повышалась каждые несколько лет, что вызывало большое раздражение в народе. Неэффективное развитие экономики и поддержка разного рода национально освободительных движений, компартий в странах Запада и вообще всесветной шушеры вынуждали прибегать к подобным действиям, чтобы хоть немного связать концы с концами.
Стало выпускаться два ходовых сорта водки по цене 3 рубля 62 копейки и 4 рубля 12 копеек. Они уже не имели определенных названий, печаталось просто «Водка», но иногда называлось «Экстра». Наш талантливый народ сразу придумал расшифровку такого названия – «Эх, Как Стало Трудно Русскому Алкоголику», и даже обратный вариант – «А Раз Так – Самогон Крепче, Экономней». Популярно было такое четверостишие:
Товарищ, верь, придет она,
На водку старая цена.
И на закуску будет скидка,
Когда уйдет Хрущев Никитка.
Следующие два сорта составляли цену 5 рублей 30 копеек и 6 рублей 20 копеек. После этого стал известен такой стишок:
Водка стоит пять рублей,
Хочешь — нюхай, хочешь — пей.
Если будет стоить восемь –
Все-равно мы пить не бросим.
Передайте Ильичу –
Нам десятка по плечу.
Если будет стоить больше,
То мы сделаем, как в Польше.
Будет стоить двадцать пять –
Будем Зимний брать опять.
Это было уже при Андропове. Он здорово взялся за порядок и дисциплину на предприятиях и в стране, но и наиболее популярная водка при нем стала стоить 4 рубля 70 копеек. Ноль в конце цифры означает, что стоимость пустой бутылки стала 20 копеек. Эта водка имела зеленоватый оттенок и называли ее, естественно, «андроповкой». Так же ходил анекдот не менее глупый:
Жене надоел пьяный муж, валявшийся на полу, она вызвала милицию. Когда те прибыли, она толкает мужа: — Вставай, за тобой «андропики» приехали.Так милиционеры забрали не мужа, а жену.
Тут к месту вспомнить еще один анекдот. При Хрущеве и Брежневе уже не тратились на сургуч и пробку, а накрывали горлышко бутылки кусочком картона и обжимали кружком из тонкой алюминиевой полоски. Потом придумали делать кружок не круглый, а с выступающим язычком вроде козырька с одной стороны, потянув за который, бутылка распечатывалась. Кому-то это показалось излишним, и в целях экономии от язычка отказались.
Брежневу пришло письмо от трудящихся с просьбой язычок этот восстановить, а то неудобно открывать бутылку. Брежнев дал такое указание, потом подошел к холодильнику, достал оттуда бутылку, и свинчивая пробку на резьбе, подумал – «А на хрена тут какой-то язычок».
Стоила водка и ровно 10 рублей, а во времена действия горбачевского указа я никогда не давился в очередях, лишь со стороны наблюдал это издевательство над народом.
Юрий Бригадир описывает, как любители выпить ожидали открытия отдела или времени –продажа водки разрешалась с одиннадцати часов. Такое возникло не сразу, а так сказать, поэтапно. В один не такой уж прекрасный день ею начали торговать с девяти часов, спустя какое-то время – с десяти, а потом да, с одиннадцати. Перед указом вообще торговля водкой начиналась с двух часов, после обеда.
Помаявшись в очереди несколько часов, человек подходил к прилавку и брал не одну бутылку, как он обычно делал раньше, а на все, что у него было, чтобы не стоять лишний раз. Понятно, что не всегда таким образом приобретенная водка сберегалась к подходящему случаю, а выпивалась дополнительно к существующей ранее норме.
Водка, как известно, 40%-ный водный раствор этилового спирта, С2Н5ОН, т.е постоянное химическое соединение, а названий, сортов, различных этикеток тысячи. На самом деле они разнятся сотыми долями грамма ароматического вещества, придающими привкус смородины, рябины, брусники и т. п. Еще вода должна была быть как можно более чистая. В Исландии, например, использовали воду из глубинных ледников, существовавших сотни лет.
Коллекционер таких этикеток может разделить их по сериям, возьмем, к примеру, персонажи. Есть этикетки, на которых изображен Горбачев, Путин, Брынцалов, Жириновский, Немцов, многие другие, я встречал такую, где изображен молодой Владимир Винокур, портрет, ниже крупными буквами ВИНОКУР, а в самом низу напечатано — «водка запевай», с наклонной буквой «е» в слове. Популярны были и герои прошлого, Распутин, Суворов, Пушкин, Петр I, Александр Невский и даже Илья Муромец.
Положение резко, даже слишком резко ухудшилось после того, как свернули водочную монополию. Стали производить водку в подвалах, технический, древесный и вообще непонятно какой спирт, ржавая вода, люди стали травиться, на эту тему можно написать очень много.
Еще один момент. Когда с водкой были трудности, на свадьбу или похороны во многих местах все же разрешалось выдать водки один ящик — двадцать бутылок. Это почему-то не было известно, и населению в таком случае бутылок доставалось только десять, остальные оставляла себе администрация, у которых, надо думать, приобретение водки не было такой проблемой, как у всех остальных. Были, конечно, и справедливые администраторы.
В 1992-м году цены на все товары и услуги не просто росли вверх, а можно сказать, бежали, даже взлетали. Конечно, росла и зарплата, но она несколько отставала. Я два месяца находился в тюменской больнице, сравнить цены хоть той же водки. Когда я поступил туда, цена бутылки составляла 130 рублей, когда же выписывался оттуда – 300. К 1997-му году, когда было принято решение убрать со всех купюр три ноля с переоценкой всего и со всем этому сопутствующим, цена водки составляла от 8 до 10 тысяч рублей, тогда же стала стоить 8-10 рублей и мы видим, сколько она стоит сейчас. Да, и такое пришлось пережить. И надо сказать, сейчас гораздо проще стало приобрести продукт неплохого качества.
