Лев Толстой родился спустя шестнадцать лет после войны с Наполеоном, его знаменитая книга об этой войне, «Война и мир», была завершена в конце шестидесятых годов XIX века, а задумана она была семью-восемью годами раньше.
Сила таланта этого писателя такова, что читая страницы о мыслях и действиях Наполеона или Кутузова, легко представить, как будто ты сам планируешь и осуществляешь военные и другие операции. Современникам и участникам этой войны не удалось с такой силой и достоверностью описать это грандиозное событие. Потребовалось несколько десятков лет, чтобы появился человек, создавший произведение, которое во всем мире считается наиболее самым определяющим и познавательным о нашествии Наполеона на Россию и Москву.
Намного больше лет прошло после окончания Второй мировой войны, написаны десятки тысяч романов и повестей, посвященных этой страшной трагедии, но будущего советского или российского писателя, осветившего с толстовской силой это событие, так пока и не появилось.
Но есть, и не только на мой взгляд, об этой войне книга просто замечательная.Что интересно, начала она писаться, когда война еще не закончилась, году, наверное, в 1944-м. Впервые она была напечатана и издана в 1947-м году и с той поры выдержала множество изданий на почти всех известных языках. Это книга Михаила Семеновича Бубеннова «Белая береза». Михаил Бубеннов сам участник войны, служил в минометном взводе, стал офицером, работал в армейской газете. Творческий путь у него начался лет за десять до войны.
Книга эта читается на одном дыхании. В основном там описывается начальный период войны, но там сказано буквально обо всем, волнующем и тревожащем. Там описана и горечь отступления, потеря друзей, и радость побед, пусть сначала и не очень больших. Есть там и предательство, и не только рядового солдата, а офицера, командира роты, лейтенанта, в этом тоже есть правда войны. Живет в книге и жестокий немецкий комендант, оккупировавший деревню, с полицаями и старостой, есть и жители этой деревни, не смирившиеся с врагом. Действие происходит и в немецком штабе, и в партизанском отряде, и на передовой.
Любовь, переживания, картины природы – все соразмерно, убедительно и правдиво. Нет там излишней патетики, есть крепкая фронтовая дружба, юмор, становление бойца и солдата, и немцы там представлены вовсе не дураками.
Еще до запуска первых спутников было написано много книг о космических полетах и других мирах, интересно вспомнить о забавных моментах в некоторых из них.
В школе один приятель рассказывал мне, что читал одну такую книгу и он запомнил, что электронно-вычислительная машина, чудо того времени, во время работы «мерно шелестела своими шестеренками». Я запомнил эту книгу, но прочитать ее пришлось спустя порядочное количество лет. Там о шелестящих шестеренках не было ни слова, но я не думаю, что приятель лгал. Просто это было более позднее издание, автору указали или он сам заметил такую чушь, и переписал неудобный момент.
В 1960-м году вышла книга Александра Колпакова «Гриада». Какой же уничтожающей критике она подверглась, ее даже называли «фантастическим провалом». Нам же, подросткам того времени, она нравилась необычайно. Там в одном флаконе и безудержная фантастика, и приключения, и детектив, и даже тень романа на чужой планете. В одном из моментов герой этого романа, профессор, воспользовался своей ЭВМ размером с «саквояж». Это неслыханная миниатюризация для того времени, тогдашние электронно-вычислительные машины занимали в институте целую комнату. Что бы они подумали сейчас, когда нечто подобное умещается в спичечный коробок или в корпус наручных часов.
Одна из самых первых книг, которую я прочитал, она имелась в нашей маленькой библиотеке, это книга армянского писателя Вахтанга Ананяна «На берегу Севана». Там речь идет о приключениях школьников из небольшого армянского села. Это действительно очень хорошая, интересная книга. Когда я читал ее, мне было меньше лет, чем самому юному герою этой книги, а сейчас я на десяток лет старше присутствующего там деда, охотника Асатура. Книга эта у меня сохранилась.
Мощная фантастика польского писателя-фантаста Станислава Лема сразу берет за живое. Он описывает в романе «Магелланово облако» полет в другую галактику с просто пугающим правдоподобием. Жаль,что он не продолжил этот свой замечательный во всех отношениях роман, а завершил его на точке прилета и сообщением оставшемуся на орбите герою, что они прилетели к равным по разуму.
Это сделал наш писатель, Георгий Мартынов, в своем романе «Каллисто». Занимательность и интерес этих книг очень велики, и писались они примерно в одно время, до полета первых космонавтов, тогда же и Иван Ефремов творил свою «Туманность Андромеды».
А как достоверно описывает приключения своего героя, Человека-невидимки, Герберт Уэллс. Он должен был действовать только так и никак иначе. И даже появившаяся впоследствии реплика о том, что Человек-невидимка должен быть слеп, почти нисколько не портит впечатления.
В советское время не так уж мало было известных западных писателей, чьи произведения были популярны и доступны. В первую очередь к таким можно отнести Жюль Верна, Майн Рида, Джека Лондона, уже названного Герберта Уэллса, Александра Дюма, Фенимора Купера. Их произведения были в любой школьной библиотеке, и можно сказать, было представлено многое, у некоторых большинство их творчества. Так же часто издавались некоторые отдельные книги других писателей — Артура Конан-Дойля, Даниэля Дефо, Луи Буссенара, Роберта Стивенсона, редко, но встречались Райдер Хаггард, Эдгар По, Берроуз, другие малоизвестные.
Сейчас для чтения доступны книги, о которых раньше знали только названия и ссылки на них в различных обзорах и статьях. «Я не читал Пастернака, но не одобряю его вместе со всем народом», — так иронизировали писатели-диссиденты о наших читателях во времена Хрущева, Брежнева и позже. В то время роман Пастернака «Доктор Живаго», творения Солженицына, Владимова, других постоянно читали зарубежные радиоголоса, которые глушились соответствующими службами. В настоящее же время я, например, могу читать все это, названный роман, «Архипелаг Гулаг» и все остальное у Солженицына, свою фамилию он оправдывает больше чем наполовину, но две вещи у него стоят особняком, они интересны и достоверны. Это «Один день Ивана Денисовича» и «Матренин двор», а все остальное он мог бы и не писать.
Читал я и не мог дочитать до конца гитлеровский опус «Моя борьба», до чего же он растянутый и нудный. Доступен и «Государь» Макиавелли, Оруэлл и Бжезинский, поздние творения Аксенова и Войновича, Довлатов, Владимов, Лимонов, более мелкие имена. Конечно, хорошо, что все это стало возможным, но читать такое, на мой взгляд, можно только ради любопытства, тяжелый слог, настойчивое утверждение своих истин.
Гораздо интереснее читать Виктора Резуна, присвоенной фамилии, под которой он больше известен, Виктор Суворов, он не достоин. Он предатель, и остается им, но пишет он просто здорово, а в последних книгах о русском солдате и жизни народа в войну отзывается с теплом и добрым чувством и даже критикует некоторые свои прошлые утверждения. Есть у него повесть «Как я стал освободителем». Там вначале он рассказывает, как вывозили сверхплановые удобрения. Вот такая дурь творилась на самом деле в самых разных местах на всех производствах. До чего же красочно и правдиво он описал такое, да и все последующее, так оно все и могло быть. Дурь чиновничья в то время просто брызгала, как жижа из-под сапога в каком-нибудь свинарнике, все эти сверхплановые субботники, встречные планы, подарки съезду…
Читал я книгу, автор ее был американский журналист. Он был в юношеском возрасте, когда проходила война в Корее, и в то время ему попалась книга известного писателя, сочинителя детективов, вроде как Микки Спиллейн или кто-то из таких же популярных.
Этот сочинитель писал об этой войне, как будто туда направили руководителя полетов, бывшего летчика-аса. Прибыв туда, летчик определил,что на каждые два сбитых самолета противника приходится один американский. Его не устроило такое соотношение, и он будто бы добился такого положения дел, что один американский сбитый самолет приходился уже на двенадцать самолетов противника. Юноша читал об этом и восторгался, до тех пор, пока война не закончилась и из мест заключений стали отпускать пленных американских летчиков. Их было несколько сотен, и с большим разочарованием юноша и другие восторженные обыватели узнали, что на самом деле их потери были куда более значительными, чем у другой стороны. По самым последним уточненным данным, уже во второй половине 10-х годов XXI века, против которых и американцы не протестуют, только погибло у них 1144 пилота, включая и палубную авиацию. Наши же потери составили примерно третью часть от этого. Американские СМИ в свое время старались сколько возможно приукрасить существующие разногласия, но не очень преуспели в этом своем намерении. А много обывателей, пропустивших подобную информацию, ещё долгое время оставались в таком приятном заблуждении.
Есть авторы, придумавшие своих героев, во всяком случае много добавившие и приукрасившие действия своих знакомых. Наиболее известен в таком плане герой многих рассказов и повестей английского писателя Артура Конан-Дойля Шерлок Холмс. Он сразу полюбился всей читающей общественности сначала у себя на родине, а потом по всему миру. Дошло до того, что когда через несколько лет писатель решился расстаться со своим героем и написал последний рассказ, где тот погибает, возмущенные читатели никак не могли примириться с таким финалом, осыпали его тучей писем. В них они высказывали свое категорическое неприятие такого конца и даже называли убийцей. Пришлось автору «воскресить» своего героя и еще много о нем написать.
Когда автора не стало, этот герой его произведений, Шерлок Холмс, продолжил свое существование в сочинениях самых разных авторов на всех языках и изо всех стран. Даже в наше время сочиняются такие рассказы, и написано их уже во много раз больше, чем написал их сам Конан-Дойль. Не помню уже, когда кто-то заметил, чтобы пережить все эти описанные приключения, Шерлоку Холмсу уже не хватило бы тысячи лет.
Очень многие авторы пишут свои продолжения и дополнения о том, что им кажется интересным, и многое из такого интересно и читателям. В море таких произведений есть сочинения, продолжающие подвиги героев Дюма, Сабатини, Гашека, Берроуза, Александра Беляева и многих, многих других.
В наше время так же очень популярна и известна серия рассказов, повестей и романов в жанре «фэнтези» об уроженце красочно изображенной страны Киммерии варваре и великане Конане, который в разное время был вором, гладиатором, наемником, бойцом, пиратом, а впоследствии стал императором. Впервые его придумал американский писатель Роберт Говард, который жил и творил в 20-30-х годах прошлого века. Несмотря на то,что судьба отпустила ему всего 30 лет, он о Конане написал несколько сотен рассказов и повестей. Он также придумал для своего героя другую Вселенную, где некоторые страны, реки и моря немного напоминали современную действительность. Поистине могучая фантазия этого автора после его кончины породила настоящий бум в подражании и продолжении приключений этого героя, много которых пишется каждый год. И чтобы пережить их все, в тысячу лет, даже в две, уже не уложишься.
В голодном, холодном, разоренном Петрограде Александр Грин написал повесть « Алые паруса». Чудесная, сказочная вещь. Невыносимый быт, чудовищные условия жизни разожгли костер таланта. В уютной, теплой комнате, в сытости и покое вряд ли могло возникнуть что-то подобное. Кажется, Маяковский сказал — «Стихи о мае надо писать в декабре, когда этого мая дозарезу хочется».
Также чудесные, солнечные книги о ребятах колхозной деревни написал Алексей Мусатов. Особенно хороши две из них – «Стожары» и «Дом на горе». В первой из них действие происходит в годы войны, а во второй спустя несколько лет после ее окончания. Так живо, так интересно, как будто сам там живешь. Ребята втянуты во все сложности домашней и общественной жизни, характеры самые разные, поступки не всегда благовидные, и тут на первый план выходит учитель, Учитель с большой буквы. Автор не делает из него человека, который не ходит, а шествует, не говорит, а изрекает. Это просто люди, умудренные жизнью, любящие детей и не отделяющие себя от них. Просто здорово написано!
